К моему облегчению, «Зимородок» не размышлял так долго, как Кольт. Вместо этого он позвал сержанта по внутренней связи (бонус, которым мог пользоваться только командир отряда) и отдал приказ. Мы напоминали сейчас офицеров космического корабля, только я был капитаном, а Рёмер – помощником, дублирующим приказы машинному отделению.

– Все? – Спросил «Зимородок», как только мы разобрались с расположением киборгов.

– Почти. Сколько нас?

Мой вопрос снова передали сержанту.

– Триста семьдесят три юнита.

– И игроков убили около двадцати. Хорошо…

Встал, настроив визор. Флайеры уже стали крупнее. Черт, лишь бы заметили.

– Шари, это чья группа?

– Минуту.

Дорану потребовалось всего пару мгновений, чтобы определить эмблему игрока, который мчался впереди.

– Три капли. Этот, как его, русский пацан.

– Дефлер. Замечательно. Он у нас парень сообразительный.

Владимир, предводитель стрелков у «Зимородков», чуть погодя лишь подтвердил мои слова. Он коротко вскинул руку и изменил направление, устремившись к выстроившимся возле стены киборгам. Инфлингам не оставалось ничего кроме как последовать за ним. Более того, Дефлер взял даже правее, видимо, догадавшись, что внизу, у Твердыни, не игроки. Поэтому, когда киборги открыли огонь, группа разведки уже была в безопасности.

По Фронтиру прокатился ужасающий вой. Быстроногие «твари» орали, как резанные, падая или умирая, а следовавшие на удалении «глумы» вторили им. И даже вроде стали двигаться быстрее. Вот же черт!

– Форт, там сплошь «элитники», – отозвался Шари.

– В смысле?

– Чешуя у них почти черная, будто закаленная.

– Эти твари с Твердыни, что повыше, – подал голос Чойч, – сорвались, когда мы атаковали защитников Норы.

– Значит, в Норе не такие уж крутые «чужие». Ладно, готовьтесь. Огонь не открывать, пока не подойдут вплотную!

Я вдруг поймал себя на мысли, что среди защитников Твердыни стало уж очень тихо. Никто не переговаривается между собой, все лишь смотрят то на меня, то на лежащего неподалеку Рёмера и ловят каждое слово. Порадоваться бы, да некогда, «волна» тварей уже вот-вот накроет киборгов. Быстро перехожу к восточной стене, где собраны теперь почти все игроки, лишь десятка Чойча охраняет Рёмера.

Я и не ждал особенных успехов в рукопашном сражении от стрелков, но когда две сотни глумов начали резать стоящих внизу юнитов со скоростью два человека в секунду, нервы сдали.

– Огонь!

Твари среагировали уже на звук голоса, попытавшись поднять головы, а когда сверху их стали щедро поливать горячей плазмой, многие пытались оставить в покое киборгов и сменить цель. Но теперь успех был на нашей стороне. Первым залпом мы уничтожили почти половину атакующих. Не последнюю роль здесь сыграли именно ближники, потому что плазмоганы на таком расстоянии просто убойное оружие. Да и многочисленные стрелки тоже не отбывали номер.

Наверх взобралась лишь пара десятков глумов, все же сказалось малое количество в «волне». Убили двоих игроков – вполне неплохой размен для такой партии. Я оглядел поле боя, теперь подход стен был почти завален трупами, как нашими, так и «чужими».

– Рёмер, теперь надо встать у западной стены. А то они по телам заберутся наверх.

«Зимородок» уже совсем обессиленный, побелевшими губами отдал приказ, после чего внимательно посмотрел на меня.

– Сто семьдесят четыре юнита осталось. Там, похоже, было жарко.

– Скоро тут везде будет жарко.

Перегнал игроков на западную стену, в том числе вторую группу разведчиков. И по ходу понял, что силы уже оставляют меня. Адреналиновый всплеск прошел, и резко накатила усталость. Экзоскелет казался громоздким и неудобным, бластер потяжелел в руках, в висках застучало. Я присел рядом с Рёмером и прикрыл глаза.

Над Твердыней царил смрад. Запахи сгоревшего жира, подпаленной кожи, опорожнившихся кишечников и отдающих чем-то горьким внутренностей чужих заполняли легкие. Я видел, как несколько ребят из «Зимородков» самозабвенно блевали с верхотуры башен, корчась от подступающих спазмов. Остальные держались. Собственно, запах смерти, ничем не отличающийся от земного. Чуть другой, со своими нотками и особенностями, но такой же давящий.

– Форт, последний отряд, – прозвучал над головой голос Шари.

Я, борясь с одеревеневшими мышцами, поднялся на ноги и врубил визор. Черт! Триста пятьдесят шесть юнитов, откидываем десяток разведчиков и лучше не становится. Самое мерзкое – инфлингов почти нет, только глумы.

– Всем приготовиться!

Звук собственного голоса и «оживающие» игроки вдруг придают сил. Хорошо, лишь бы пережить эту атаку, а потом можно и обратно, в уже ставший родным форт. Поперлись, идиоты, разрушать Нору! Слов нет.

– Фооорт… – тянет Доран.

– Чего?

– Они летят не туда.

Я оцениваю обстановку за считанные секунды. Не знаю, кто ведет эту группу, но он полный дебил. Игрок направил свой флайер к восточной стороне, проигнорировав гору трупов и выставленных на западе киборгов. Последние не успеют передислоцироваться, и тогда нас ждет полная…

– Носорог!

– Я здесь!

Нахожу глазами снайпера. Чуть потрепан, правая щека рассечена и залита кровью, но живой. Замечательно.

– Сними этого героя.

– Э, в смысле Эльта? Убить?

– Да, пока он не убил всех нас. Шари, ты выцеливай крайнего с восточной стороны. Не поменяют направление, стреляй в него.

Несомненно, приказ стрелять по своим ужасен. По крайней мере, я наблюдаю несколько неодобрительных взглядов. Но плевать, главное, что Носорог припал к винтовке. Оглушительный выстрел, и командира разведчиков откидывает назад. Скауты явно удивлены, вот их флайеры разошлись в сторону, пропуская летающий аппарат командира, и вновь сомкнулись в цепь.

Выстрел у Шари получается чуть хуже. Он попал в бак, тем самым подорвав флайер, но все же своей цели достиг. У кого-то из разведчиков впереди сдали нервы, и он повернул правее, а уже все остальные за ним.

– Всем приготовиться!

Глумы налетели на киборгов, сминая сопротивление последних. Оставалось лишь качать головой и ужасаться, надеясь не столкнуться с этими тварями «в поле». Рвалась плоть, хлестала кровь, кричали от боли юниты. В этом плане они были вполне себе люди. Но я ожидал, когда вся волна окажется под стенами Твердыни, потому не жалел киборгов. И вот, наконец, момент настал.

– Огонь!

Первый залп плазмоганов превратил и защитников, и нападающих в кошмарное месиво. Некий фарш из обугленных человеческих конечностей, покрытых разорванной черной чешуей и плавающих в вязкой темно-бурой реке. Зрелище неимоверное, произведшее на нас больший эффект, чем на глумов.

– Огонь! Огонь! Не спать!

Я кричал, глядя как «чешуйчатые» проворно взбираются друг по другу. Вот уже закричали справа – там два десятка тварей прорвались сквозь ряды дальников. Троих убили, нескольких мощными ударами сбросили вниз. Поглядел внимательнее, вроде, живые. Приказ отдавать не пришлось, четверо ближников неподалеку уже прорывались к врагу.

– Они обходят! По центру прут!

Кто кричал, я так и не понял. Лишь развернулся и успел выстрелить в черную мерзкую голову, что высунулась из-за стены. Аккурат напротив группы индейца.

– Чойч! Уходи!

Секундное замешательство и уже шестеро глумов оказываются на парапете, а в отряде «Вепря» всего один ближник. Он успел выстрелить, разворотив три черных тела, после чего получил острой конечностью в живот, как раз между сочленениям экзозащиты. Остальные ждали перезарядки. В ближнем бою при превосходящем количестве бластеры с их охлаждением показывали малый эффект. И я понял, что их сомнут.

– Стрелки, разворачивайтесь! Прорыв по центру! По центру!

Теперь на краях стены работают лишь плазмометчики, все остальные развернулись в сторону прорыва. Краем глаза замечаю, как захлопываются крышки ботов, и те отчаливают. Так, значит, Рёмер мертв. Впрочем, как Чойч и большая часть его отряда. «Вепри» бились успешно, сомкнув ряды и не подпуская тварей близко, отчего у нас появилось дополнительное время для обстрела. А когда развернулись ближники, закончив с глумами внизу, стало понятно, что мы выстоим.