– А еще, еще? – подобрался мальчишка.

– Ну что мне, всю паралингвистику, науку сложную и внимательности требующую, за пять минут рассказать? Тут учиться надо, самое главное, практиковаться. Но, опять же, говорю, потолка ты не достигнешь. В мать пошел… – Дед снова согнулся в приступе, а когда откашлялся, еще некоторое время молчал. – Удивительная женщина была, светлая. Бабы они, Андрюшка, существа по своей природе умные, даже больше хитрые. Своего никогда не упустят. Через то и языком молоть мастерицы. А мать твоя каждый раз, когда соврать пыталась, до корней краснела.

– И что же, вот научусь я этой паралингвистике, и буду каждого человека как орех щелкать? – Сменил больную тему про мать паренек. Что значило выражение «щелкать как орех» дословно он не знал, но общий смысл понимал.

– Ну прям уж как орех. Тут надо еще психотип человека знать. Понимаешь, есть люди застенчивые. Они, когда с тобой будут разговаривать, могут и заикаться, и бледнеть, и краснеть. Но то разве значит, что они врут? Или другие, холерики, к слову. Они напротив, и руками станут размахивать, болтать без умолку, тактильно воздействовать. Тоже ни о чем не говорит…

– Я просто хочу, чтобы…

– Да знаю я для чего. Врать ты хочешь научиться. Чтобы лазить не пойми где, а деду лапшу на уши вешать.

– Ну деда, ты иногда скажешь, – ответил Андрей, чувствуя, как становится пунцовым.

– Как есть, так и говорю. Смотри-ка, зарделся, как маков цвет. Говорю же, материна кровь… В общем, слушай, чтобы хорошо врать, не нужно знать всех этих уловок.

– А что нужно?

– Чтобы друг твой не прибегал ко мне и не кричал, что ты поперся на заброшку.

– Ну, Серега, придушу гада! – Вскочил Андрей.

– Чего придушу? Волновался он. Да куда собрался-то? Пойдем лучше поужинаем, а я тебе еще про паралингвистику расскажу.

Настоящее время

Как по мне, форт Шари представлял собой верх архитектурной мысли. Между широченными, расставленными в три ряда башнями-платформами виднелись силовые поля, а единственный проход к ДОТу был заложен взрывчаткой. Вдобавок, по моим оценкам, стрелков наверху было много больше, чем четыре сотни. Да уж, не повезет тому, кто сюда сунется.

Вдобавок ДОТ выглядел более презентабельнее, чем мой. Сдается мне, это из-за лучшей прокачанности военной ветки. Заодно оценил экзоскелет Шари, что стоял неподалеку. Совсем простенький, и это очень хорошо. Нет, не с той точки зрения, что я желаю скорейшей смерти своему соклановцу. Но это всем известный закон массы, что вдалбливали нам в школе – если в одном месте убыло, то в другом прибыло. Соответственно, раз экзоскелет со слабым уровнем защиты, то винтовка должна быть довольно навороченная.

В поисках последней я пошарил взглядом по сторонам. Ну точно, вот короб, такой же, как у меня. Только закрыт. Подошел под равнодушным наблюдением солдат, потрогал холодную грань. Мой от одного прикосновения открывался, а этот нет. Жаль. Тогда бы и вовсе не пришлось объясняться с Дораном. Просто поговорил на отвлеченную тему, а на выходе совершенно случайно прихватил снайперку. Однако чудес не бывает. К тому же я никогда особыми успехами в стрельбе на дальних расстояниях не отличался. Может, Доран удивит. Не зря же он подобное оружие выбрал.

Шари встретил стоя, и я отметил про себя эту маленькую деталь. Его командный пункт выглядел практически как мой, на эту часть строения ранг и количества исследований не влияли. Сам Доран представлял собой интересного человека. Рыжие волосы, чуть смуглый тип кожи, явно говоривший о смешанной крови Шари, невысокий рост и худощавое телосложение. Выглядел он невзрачно, но было в нем нечто едва уловимое, хищное, чего я не мог не заметить.

– Что-то произошло? – Первое, что спросил он.

– Да много чего, – усмехнулся я и пристально посмотрел на него.

Шари взгляд выдержал. Он мне сейчас напоминал задиристого хулигана, пойманного на месте преступления. Вроде, понимает, что его теперь упекут в распределитель или еще чего доброго отправят на орбиту, но от содеянного не открещивается и ни в чем не кается.

– Я заметил между нами некоторую напряженность.

– Разве ее может не быть? – Спросил Шари. Без издевки, спокойно, глядя мне в глаза.

– А вот с этого места поподробней.

– Нас выгнали из нашего Альянса, – при этих словах Доран сжал зубы на мгновение, но сразу же продолжил, – да, пусть из-за нашей глупости. Я не буду говорить, кто тут виноват, все в равной степени идиоты.

– Но Лейд чуть больше. Я же не дурак, сразу понял, кто зачинщик в вашей троице.

– Мы повелись, значит, виноваты не меньше, – отрезал Шари, – и сами расхлебываем то, что натворили. Думали, что так начнется новая война со слабым противником. Скажу честно, у нас были некоторые планы на северные кантоны. Но вышло как вышло. Я не мальчик, и всегда мог нести ответственность за свои действия. Ты взял нас к себе, хотя мог этого не делать. Но я по-прежнему чувствую себя немного…

– Чужим.

– Да, наверное, так.

– Ты все время упоминал про «мы», а теперь вдруг заговорил в единственном числе.

– У Буэено-Каарты своя голова на плечах, поэтому в этом случае я могу говорить лишь за себя, – развел руками Шари, показывая мне раскрытые ладони. Этот жест я для себя тоже подметил.

– Но ты ведь слышал, что я сегодня сказал.

– На слух не жалуюсь. Если ты сейчас здесь, то это говорит само за себя, – он улыбнулся и именно в этот момент маленький хищный зверек Доран исчез, – помнишь, как в том патриотическом фильме про космодесантников: пока меня не убьют…

– Или я не найду кого-нибудь получше, – улыбнулся я в ответ. «Орбитальная высадка» входил и в мой список любимых кинокартин. – По поводу северных кантонов, у тебя еще будет шанс сюда въехать. В связи с этим у меня вопрос... Что будет, если мы начнем войну с «Хамелеонами»?

Шари снова стиснул зубы. Видимо, этого вопроса он боялся больше всего. И именно этот ответ все и решил. Он не стал юлить и не ответил вопросом на вопрос, вроде: «А мы начнем войну с Хамелеонами?». Нет, Доран сказал прямо, чем заслужил мое почти полное расположение.

– То у меня не будет другого выхода. На моем шевроне только один цвет, фиолетовый. И как бы мне не было тяжело…

– Если вдруг мы начнем войну с «Хамелеонами», ты не пойдешь в первых рядах. Обещаю.

– Спасибо.

– А теперь повернись.

– Зачем?

– Поворачивайся. Не бойся, ты меня в сексуально плане не привлекаешь.

– Андрей, я не совсем понимаю.

– Стой смирно, – разрезал я кожу на шее минискальпелем, прихваченным из аптечки, – а то возрождаться придется. А этого допустить нельзя.

– Мне как-то не по себе.

– А то ли еще будет, – сказал я, вынимая конвертер.

– Что происходит?

– Садись, мне надо тебе кое-что рассказать. Итак, начнем с того, что все, окружающее тебя, не совсем правда…

– Ну что, удачно? – Спросил Шари, глядя в высокоточный оптический прицел.

– Ага, не слышишь разве, где-то в километрах трех отсюда закричал раненый ближник.

– Ты же говорил, что их нет в округе.

– С понятием сарказм ты не знаком? Даже в башню не попал. Ты зачем снайперскую винтовку выбрал?

– Решил, что лучше издалека воевать.

– Ага, только это уметь еще надо.

Я настроил визор, встроенный в шлем экзоскелета. Боец на башне соседнего форта, располагающегося от нас, как мне подсказывала техника, на расстоянии восемьсот семнадцать метров, стоял, как ни в чем не бывало. Укрепление было нейтральное. Довольно неплохо построенное, если судить по внешнему периметру, да еще и находившееся ближе всех. Не удивительно, что именно на нем я решил проверить меткость Шари.

Сами мы находились на угловой башне-платформе форта Дорана. Непосредственно Шари распластался ниц (его даже пришлось учить лежать правильно, чтобы правая нога была словно продолжением винтовки), а я стоял, рассматривая в визор укрепления потенциального врага.